Королева высказывала подобное предположение.
– Что ж, может быть.
– А вы сами не знаете, кто стоит за вашим похищением? – спросила Мадлен.
– Нет, они не представились, – пояснил Алехандро. – На нашу карету напали ночью. Моему слуге отрубили голову, что случилось с кучером – не знаю. Меня избили, связали и бросили под деревом, не объяснив, чего хотят.
Мадлен помогла послу избавиться от верёвок, всё ещё оплетавших его запястья. Освободившись, месье Ортега перевёл взгляд на незнакомца, лежащего на земле. Пнув его ногой, мужчина наклонился и сбросил капюшон с его головы.
– Это какой-то мальчишка, – удивилась Мадлен, увидев, что лишить её жизни собирался не оккультист, не разбойник, а незнакомый юнец.
– Он вам не знаком? – поинтересовался Алехандро.
– Нет. А вам?
– Впервые вижу его лицо, – задумчиво протянул Алехандро. – А что он там бормотал, набросившись на вас?
«Прими её в уплату долга», – вспомнила Мадлен, но вслух произнесла:
– Я ничего не разобрала.
Алехандро, не настаивая на другом ответе, пожал плечами.
– Пока сюда больше никто не заявился, предлагаю выбираться из чащи.
– Я покажу, куда нужно идти, – ответила Мадлен.
– Надеюсь, по пути вы расскажете, как вам удалось меня отыскать, – усмехнулся Алехандро.
– Я бы хотела сохранить эту маленькую тайну, – ответила Мадлен.
– Маленькую? О, нет. Если это тайна, мадемуазель Бланкар, то вы недооцениваете её размеры.
Уже выбираясь на лесную дорожку, Мадлен обернулась. Далеко среди серых развалин она заметила чужой взгляд. Прячась в тени, за ними всё это время наблюдал слуга Абраксаса. Он не приближался, не выдавал своего присутствия, не шевелился – просто смотрел. Чувствуя, как тело покрывается мурашками, фрейлина ускорила шаг, ведя испанского посла к выходу из леса.
К замку Блуа Мадлен и Алехандро договорились прийти порознь. Первым к крыльцу королевского дворца, прихрамывая, подошёл испанский посол. Завидев его, придворные хватались за сердце и спешили с расспросами. Отмахиваясь от них, Алехандро рассказывал всем одну и ту же историю, как на его карету подле Блуа напали разбойники, чудом оставив его в живых. Узнав о переполохе, на крыльцо замка вышел король. Не без удовольствия глядя на измученного посла, Генрих всё же распорядился оказать Алехандро необходимую помощь и даже отправил отряд гвардейцев на поиски несуществующих разбойников. Всё это время, прижавшись к окну, в своих покоях стояла королева, со слезами счастья глядя на потрёпанного, но живого посла.
Мадлен возвратилась в замок часом позже. Никто из обитателей дворца не обратил внимание на её появление и не связал её отсутствие с возвращением испанского посла. Поднимаясь в свои покои, Мадлен завернула в западный коридор замка. Проходя мимо покоев, что были отведены герцогу Наваррскому, девушка вдруг увидела, как, приоткрыв дверь, из комнаты Анри выскользнула Габриэль де Эстре. Увиденное неприятно кольнуло сердце фрейлины. «Что она делала в комнате Наваррского?» – нахмурившись, подумала Мадлен. И в тот же миг вспомнила, как некоторое время назад, ещё в Лувре, Анри оказывал Габриэль знаки внимания. Это воспоминание вкупе с увиденным не на шутку растревожило душу Мадлен. В девушке против её воли начинала когтистой лапой скрести ревность. «И после этого он ещё смеет искать моей взаимности? – негодовала Мадлен и тут же осаждала себя. – А чего ещё можно было ждать от человека, о любовных победах которого во Франции слагают легенды?» Пытаясь прогнать навязчивые мысли, Мадлен продолжила путь в свои покои. Но едкий червь ревности ещё долго гложил её сердце.
Глава 9. Королевская охота
Но оступиться может вскоре, ступив на ложный мрачный путь.
На следующий день о чудесном спасении Алехандро из лап разбойников говорил весь дворец. Но эта новость оказалась не единственным поводом для светских пересудов. Ранним утром в замок явился гонец из Парижа, принеся королю ответ от герцога де Гиза.
А ближе к обеду взбудораженная и негодующая королева Луиза, нахмурившись, расхаживала по своим комнатам. Фрейлины, обычно стайкой кружившие подле неё, сегодня старались лишний раз не поднимать головы.
– Каков подлец! – возмущалась королева. – Занял столицу и уже возомнил себя правителем этой страны! Решил, что может диктовать нам свои условия!
Пару часов назад недовольный Генрих сообщил супруге, что де Гиз отказался приезжать в Блуа. Самозванец, захвативший Париж, приглашал венценосную чету через неделю провести переговоры на королевской охоте.
– И Его Величество согласился? – осторожно спросила сидевшая подле королевы Жизель.
– Его Величество в гневе! – ответила Луиза. – Но он понимает, что переговоры необходимы. А потому, вероятнее всего, согласится на эту авантюру.
Луиза сделала ещё несколько кругов по комнате и, наконец, взяв себя в руки, остановилась.
– Дамы, на сегодня вы свободны, – обратилась она к фрейлинам, а затем остановила свой взор на Мадлен. – Мадемуазель Бланкар, а с вами я хотела бы побеседовать тет-а-тет.
Фрейлины, поклонившись королеве, покинули её покои. И лишь Мадлен, замерев, осталась стоять в центре просторной комнаты. Убедившись, что в комнате не осталось лишних ушей, Луиза с благодарностью взглянула на Мадлен.
– Ты совершила невероятное, отыскав Алехандро в том ужасном лесу, – с трепетом произнесла королева. – Спасибо, Мадлен, и знай, я никогда этого не забуду. Ещё хочу вновь заверить тебя, что твоя тайна всегда останется для меня запретной темой. Никто не узнает от меня о твоём даре и происхождении.
– Благодарю вас, Ваше Величество.
– Без тебя, – продолжала королева, – Алехандро, вероятно, был бы уже мёртв.
Продолжая слушать рассуждения Луизы о причастности короля к похищению испанского посла, Мадлен всё глубже и глубже погружалась в собственные мысли. «Там, в лесу, произошло нечто странное. Алтарь Абраксаса и убийца, я уверена, оказались там не случайно. Кто-то похитил Алехандро, затем оставил подсказки, по которым мне удалось его отыскать. Всё выглядит так, будто месье Ортега был всего лишь приманкой», – не став посвящать королеву в свои размышления, Мадлен соглашалась со всем, что говорит Луиза. Наконец королева закончила гневную тираду в адрес своего мужа и, успокоившись, опустилась на диван. В этот момент Мадлен отчего-то вспомнила о Габриэль. «Некоторое время назад я хотела помочь ей и поговорить с Луизой о её положении во дворце. Однако после того, как я увидела её выходящей из покоев Анри, это стремление во мне подугасло, – подумала девушка, но в ту же секунду укорила себя. – Во мне говорит пустая ревность. Герцог Наваррский не моя собственность, он не мой жених или супруг. Кроме того, я ведь совершенно равнодушна к нему, – попыталась убедить себя Мадлен, прекрасно зная, что в эту минуту врёт самой себе. – Габриэль несчастна, и я могу попытаться это изменить. Мне следует быть выше мелочных никчёмных обид», – скрепя сердце
